«Мне очень повезло, у меня была семья, где ничего не скрывали от детей, где рассказывали все, и где можно было задавать любые вопросы».
Рассказывали маленькой Лене о ее дедушках. Родных и двоюродных. В истории этой семьи 4 трагедии. 3 расстрела. Без суда и следствия. Ее новгородский дед служил губернским землемером. Но в стране советов своих владений быть не могло. Оставшись без работы он отправился на дачу в Подмосковье, где доил коров и содержал ульи, чтобы прокормить 4-х детей. А по вечерам перечитывал профессиональные справочники. Как назло на немецком языке.
«Стояли технические справочники, Hütte они назывались. Они во всем мире так называются до сих пор. Старые расчеты для техников и механиков. И вот пришедшие обыватели сказали, когда писали свою бумагу, что у этого Павлова стоят фашистские справочники. Он знает немецкий язык, он ждет немцев, он нас всех сдаст, нас здесь сожгут. У нас здесь устроят концлагерь. Дедушку расстреляли в ноябре или декабре 1941 года, Забрали его 16 октября, ровно в тот день, когда Москву объявили на осадном положении» , – рассказала внучка жертв политических репрессий Елена Павлова.
В этом семейном альбоме лишь несколько фотографий. Хранить портреты родных, названных кем-то врагами народа, было опасно. Это ее расстрелянный дедушка виолончелист, имевший неосторожность выступать на могиле Баумана. Это брат деда, который угодил за решетку, был отпущен через два месяца, и умер уже дома, от воспаления легких, подхваченного в тюрьме. Ее бабушка рассказывала ей всё это, глотая слезы. А она молчала. Всегда. И в школе, и в институте. Гордится историей своей семьи позволила себе лишь теперь. Когда и всем вокруг стало ясно: 32 миллиона невинных людей тогда стали просто жертвами политического строя. И об этом надо помнить.
«Нужны такие нудные люди как я, которые помнят, которые об этом рассказывают, может более жестко, потому что прошло через сердце» , – уверена Елена Павлова.
В Новгородской области и по сей день живет больше 1000 репрессированных. Десятки тысяч родственников. Но приходят в этот день к незаметному для глаз большинства горожан памятнику лишь несколько десятков. Анатолий Бойцев в 90-х начинал работу по восстановлению их имен.
«До сих пор вспоминаю, как читали протоколы допросов, диву даешься, как может вести себя человек, получивший вседозволенную власть» , – отметил уполномоченный по правам человека в Новгородской области Анатолий Бойцев.
Только в Новгороде было расстреляно больше 7 тысяч человек. Сегодня их имена и истории восстанавливают и вносят в книгу памяти. 15 томов. Возвращенных имен. Которые один раз в год, 30 октября, звучат здесь. И чтобы прочесть все имена, их родным понадобится несколько часов.